В феврале 2020 я участвовала в большом событии: онлайн конференции по эмбодименту. Это было действительно событие и встреча единомышленников — конференция собрала более 8000 участников и 85 спикеров, мы исследовали тему телесности в самых разных ее аспектах и делали это в онлайн формате, как говорится, еще до того «как это стало мейнстримом». В результате получилось более 70 часов записей (их можно заказать у организаторов).
Как чаще всего получается, практика вырастает на стыке разных подходов: в эмбодимент практику вплетаются идеи из нарративного подхода и ОРКТ, теоретическая база из EMDR, а также важная для многих подходов по работе с травмой идея про необходимость сохранения «двойного внимания» и начала работы на территории устойчивости.
Метафора недели: отношения — это такой маленький частный заводик по производству любви. Но на этом заводе еще надо наладить производство, настроить станки и бизнес-процессы так, чтобы вся эта махина из двух разных непохожих людей разной степени сложности и поломанности могла генерить любовь.
Ключевая проблема в том, что если процесс настроен неправильно, завод начинает генерить дерьмо. А посколько любовь и дерьмо находятся в тесно сообщающихся сосудах (как минимум, работники делают все одними и теми же руками), бак любви довольно скоро превращается в бак дерьма.
Еще одна проблема состоит в том, что при простоях завод производит не «ничего», вместо любви те же самые станки начинают вырабатывать не-любовь: игнор, пустоту и бессмысленность — отдельные токсичные сорта дерьма. Проблема с этими видами дерьма в их невидимости (буддисты назвали бы это неведением относительно причин страдания), человек просто ощущает какой-то дефицит, нехватку, смутную тоску, но не к чему придраться, все ж нормально, никто никого не бьёт. Еще оба думают, что проблема в другом, а там все одновременно надо чинить. Постепенно становится тошно и хочется отстраниться еще больше — но ты же на заводе, куда ты денешься с этой подводной лодки. К вырабатываемому дерьму добавляется само-насилие, кто-то же должен заставлять ходить на работу. Так и работают в тоске, пока уровень дерьма в баке не поднимется на заметный внешнему наблюдателю уровень.
Но это не значит, что надо бить — в насилии такой сильный концентрат дерьма, что живительный напиток моментально превращается в яд. Поэтому лучше меньше, да лучше (не-контакт, чем разрушительный контакт), но приходится учитывать, что долгий не-контакт тоже разрушителен, потому что не быть живым — не вариант.
P. S. Спросили: а какая метафора подходит людям без пары?
В паре ты или без пары, важно уметь оставаться маленьким частным заводом по производству любви. Все то же самое про «станки» и бизнес-прцессы, только «другой» — это мир.
Совместными усилиями коллеги в фейсбук-группе Embodiment Russia собрали целую коллекцию идей про работу с фоновым стрессом.
Если попытаться обобщить, думаю, важно, чтобы подход был интегративным, то есть соединял разные аспекты. Пользуясьбио-психо-социальной моделью здоровья, получается так:
Био: что-то для реального физического тела. Не «мысли о», а непосредственное участие, чтобы во что-то погружаться, к чему-то прикасаться, двигаться,
ощущать, действовать.
Психо: включает «я», само-осознование, меня как человека, уникального и отдельного, чувствующего и думающего, со своей историей и особенностями. Хорошо бы чтобы этому самому «мне» это занятие нравилось, чтобы по-честному мочь сказать «да, я это выбрал_а, это хорошо для меня». (Занятий через не-хочу-но-надо в жизни и без телесных практик обычно предостаточно, к чему увеличивать).
Социо: среда, то есть люди и пространство, которые на ценностном уровне разделяют и практикуют то, к чему я стремлюсь. Которые уже такие. Которые в своих телах и делах это предпочитаемое уже воплощают.
Если мне, например, хочется больше телесной свободы (в противоположность фоновому стрессу) где и кто уже в этой свободе живет? И это, конечно, совсем не только социальное, потому что когда я с такими людьми чаще общаюсь, я получаю психологическое послание, что «так можно», что можно жить в теле без напряжения, а с другой стороны это вполне биологическое (такое телесное состояние передается, например, через зеркальные нейроны). Плюс культурные практики: научение быть в теле вот таким образом. То есть само общение с такими людьми — уже фоновое переобучение.
Запись доступна только для зарегистрированных пользователей фейсбука, поэтому скопирую сюда разные идеи: Continue reading →
Некоторое время назад попался в одном посте вопрос: «Если ты такой умный, покажи мне, где то, чего ты больше всего хотел».
И вроде интересная мысль, но что-то в ней было странное, решила позже про это подумаю. И уже потом поняла что здесь не то. Этот вопрос напомнил мне определение депрессии одной женщины, с которой я работала. (Обычно стараюсь расспрашивать про содержательную сторону помимо описания симптомов, про что это все). Она сказала тогда, что депрессия для нее это «не могу жить той жизнью, которой хочу». А вероятность когда-нибудь жить такой жизнью — 0.001%. То есть это было про безнадежность и закрытые возможности в самом важном, что придавало жизни смысл.
Согласитесь, задать такой вопрос в разговоре с ней было бы не самым подходящим. Но однако же сами себе мы такие вопросы задаем постоянно.
«Ну и где твои результаты?» «Зачем ты вообще за это взялась?»
«Почему ты не сделал этого сразу?»
«А что, если не получится?»
И это возвращает нас к вопросу контекста, из которого задается вопрос. Если тебе человек уже сказал, что ему про это плохо, мы же не будем над ним дальше потешаться — «о, тебе про это плохо, гыгыгы». Или продолжать в это же бить — «тебе плохо, тебе плохо, а еще здесь, и здесь». Ну, это если мы помочь хотим и не считаем, что человек отрицает свои проблемы.
Но люди с собой так поступают сплошь и рядом. Задают себе вопросы, от которых не становится лучше.
Ну ладно, может это просто эти вопросы неоднозначные или неправильные? Но опытным путем мы обнаружили с клиентами, что и полезные вопросы — например, про смысл или стратегию — могут оказаться неполезными. Так один мой клиент изводил себя вопросом «Правильная ли у нас стратегия?». Вернее, изводила его тревога (он был руководителем небольшого творческого стартапа на стадии запуска, на нем было завязано выживание проекта, и своей семьи, и ответственность перед командой), а проявлялась тревога через вот такой вопрос, который с ним был фоном все время, особенно наедине. То есть это была тревога, маскировавшаяся под стратегический вопрос. Мы с ним решили, что стратегией надо заниматься в специально выделенные стратегические слоты (например, на регулярных встречах с командой — обсуждать риски, креативить варианты, способы, просчитывать сценарии), а с тревогой обращаться как с тревогой, замечать ее и помогать себе возвращаться к устойчивости.
Тут еще текст не передает интонации, а значит смысла. Потому что есть большая разница в том, чтобы спросить: «Ради чего ты это делаешь?» — исходя из облака смыслов про «Какие важные для тебя ценности ты можешь проживать благодаря этому? Почему это для тебя важно? Что тогда становится возможным?»
Или можно спросить «Ну и ради чего ты это делаешь?» — на уровне слов разница будет в единственном «ну и» — но вся фраза оказывается в облаке ассоциаций про «Да кому вообще кроме тебя это нужно?», «Зачем было в это ввязываться?», «Ты что, не видишь, что тут дело гнилое?»
Аналогично с вопросом «А вдруг не получится?» — это может быть полезный вопрос про возможные риски (потому что может же не получиться — только его надо переформулировать в «Что мы будем делать, если не получится?») — а может быть про предсказание катастрофы под руку, когда уже все уже решено и остаётся делать что должен — а кто-то стоит над душой и только деморализует своим страхом.
С вопросом «А что, если меня отвергнут?» даже хуже, потому что иногда это так страшно, что могут отвергнуть, что он даже не звучит на уровне слов, сразу наступает страх —> избегание. Но отвергнуть могут, и научиться выдерживать отвержение было бы нелишним в жизни.
То есть все эти вопросы про возможные неприятности могут быть полезны — но смотря в какой момент!
Вообще на этот случай в культуре уже разработан чек-лист для скрининга вопросов. Источник приписывается то арабской пословице, то Руми, то буддистской сутре, желающие поразбираться с происхождением могут посмотреть ссылки.
Вот этот чек-лист (в моей адаптации):
Прежде чем говорить через рот, пропусти мысль через трое ворот: — Это правда? — Это поможет? — Это по-доброму?
Тренд сезона: банки стали снимать феминисткую рекламу для предпринимателей.
Значительную часть своей корпоративной карьеры я проработала в рекламе, но с тех пор мало слежу за трендами индустрии. Но этот ролик прямо зацепил, тот самый consumer insight, который ищут маркетологи. Вмиг перед глазами пронеслись люди (и женщины и мужчины), с которыми мы обсуждали тему не-поддержки близкими их начинаний. Это необязательно были предприниматели (хотя и они тоже), в жизни ведь хватает разных «стартапов»: уйти из офиса во фриланс, делать свое мобильное приложение, начать психологическую практику, начать шить одежду своего дизайна, развестись, переехать в другую страну.
Разного масштаба старты, все по-своему непростые. И помимо внешних препятствий — деньги, нехватка бизнес-навыков, конкуренция, риски, часто то, что ранило людей острее всего — не-поддержка или откровенное противодействие близких. Словами, интонациями, делами. Когда мама говорит «Когда ты уже нагуляешься?» (и вернешься на свое теплое офисное место). Когда родители закатывают глаза: «Ты о ком-нибудь вообще думаешь кроме себя?» (Где, кстати, учат всем этим фразам? Да-да, я понимаю, мы это впитываем из культуры. Но иногда кажется, что это все какой-то один подстрочник, настолько знакомые фразы, записанные на пластинку и воспроизводимые как под копирку…)
Почему это ранит, понятно. Мы исторически, из детства личного и эволюционного очень верим в своих — близких, кровных, родных. Что если «свой» — значит не кинет. Он же свой!! Ну, это не всегда так. (Было какое-то исследование из области социальной работы, что семьям в трудной жизненной ситуации помогают больше дальние связи). А когда сильно веришь — сильнее разочаровываешься. И ты, Брут!..
Бывает полезно понять почему эти близкие так поступают. Потому что в моменте сложно, когда папа — успешный бизнесмен не поддерживает, чтобы сын делал какой-то там странный стартап. Чаще всего — своя тревога. Страх. За себя (стабильность, риск падения дохода), за свой образ («я — мама дочери, которая надежно устроена в жизни и уважаема, а не какая-то там ХХ»), за правильность своего образа жизни («правильно жить так-то и так-то —> мой сын живет по моим правилам»). Когда понимаешь, что человеком, который тебя останавливает, движет тревога, становится попроще. Что когда мама всю жизнь проработала в «системе», ей сложно принять, что дочь вместо «нормальной работы» будет заниматься каким-то там «эсэмэм» или танцами. За это что, вообще платят?
Но в какой-то момент важно перестать обижаться (хоть и обидно), пытаться понять почему не поддерживают — и просто научиться навыку выдерживать не-поддержку. Потому что в конце концов, это просто навык. Мне кажется, что люди как в этом ролике просто научились этому лучше других. Может быть с детства пришлось (в конце концов, тип привязанности формируется очень рано, уже к полутора годам он довольно стабилен — и это всегда адаптация к ситуации отношениям, так что можно предположить, что у человека были веские причины для формирования избегающего типа привязанности.) А может просто они больше готовы пробовать, ошибаться, снова пробовать — а еще отвоевывать свое право на ошибку. Свободу ошибаться и отвечать за это.
Это ведь и есть предпринимательство: успех в том, чтобы как можно быстрее протестировать гипотезу, и продолжать тестировать, и продолжать.
Но с навыком не-поддержки тоже важно не переборщить. У идеи опоры на себя, «доверяй только себе», «хочешь сделать хорошо, сделай сам», есть побочный эффект: начинаешь очень плохо думать о людях. Ну, если даже близкие кидают-то! Так что мир в целом начинает казаться не то что недружелюбным, а прямо-таки враждебным местом. (Слышу сейчас слова людей, переспрашивающих: «А что, разве это не так?» — И хочется им ответить: «Нет, это тоже не вся правда. Поддержка бывает в жизни».)
Поэтому выдерживая не-поддержку, стоит одновременно продолжать быть открытым для возможной поддержки. Дотягиваться до других «своих» — дальних, разных, любых. Пусть это даже банк. Пусть это коуч, бизнес-консультант, женский стартап-клуб, знакомый, уже проходивший такой путь, внутренний Стив Джобс, любимый трэк, незнакомый блоггер. Создавать своих.
Удивительная мысль, не приходившая мне раньше в голову. Ведь когда от тебя уходят / оставляют / отвергают — ты-то в этом месте остаёшься?
Да — теперь да — а раньше переживалось по-другому. Раньше там никого не оставалось, раньше все исчезало, оставалась только оставленность. Что хуже исчезновения, как по мне.
Как-то с одним человеком перерабатывали воспоминание «про папу» — после развода папа приезжал все реже и реже и реже. Самый тяжёлый момент: девочка стоит у окна и смотрит в его уходящую спину. Много тяжёлых чувств, слёзы, слёзы, сочувствие тому ребенку. И сквозь это сочувствие, по мере того, как отпускает, по мере того, как проявляется знание, что «это закончилось», становится заметнее еще кое-что: так больно не только от того, что папа такой прекрасный и уходит. Проблема еще в том, где девочка остаётся — рядом с мамой, которая «строгий полицейский», для нее вечно все не так, не дотягиваешь, «не такая».
Я пересматриваю свое похожее воспоминание: как это «за пределами твоей уходящей спины ничего нет»? — постой-постой, а ты-то где? Ты же есть, ты здесь, не исчезай, пожалуйста, не исчезай.
«Это флэшбек», как иногда говорит мой терапевт. Это просто трудные воспоминания, это просто трудные мысли, чувства, ощущения. Впрочем, все флэшбек — кроме неуловимой пленки между моментом, который уже закончился, и до момента, который еще не начался —все или флэш-бек или флэш-форвард, воспоминание-о-будущем, сотканное из прошлого. Так и приходит бытовой дзен.
Похоже, чтобы понять слияние, надо понять не только ради чего сливаться, но и от чего — что я хочу оставить, чем не быть, чтобы быть в этом, быть с другим, быть-другим.
Из разговора с подругой: «Ты знаешь, я тут со всей ясностью и уже даже с благодарностью ко всем участникам поняла, что вся эта история с отношениями за последние три года (а может и за последние десять лет) была мне дана, чтобы перестать определять себя через отношения.»
Другими словами, «перестать определять себя через отношения» — это не значит перестать ценить эти отношения. Это значит перестать быть от них в зависимости, перестать «прошивать» свою идентичность через взгляд и отношение другого человека.
Перестать жить внутри формулы: Если он_а меня ценит и любит => я хорошая Если он_а меня не ценит/отвернулся => со мной что-то не так
(раз меня можно так враз разлюбить или так со мной обращаться).
Увидеть как создается эта зависимость, как мы ставим свою ценность в зависимость от чего внешнего даже проще на примере отношений с работой.
Нередко люди приходят в терапию на фоне сильно пошатнувшейся профессиональной самооценки. Начинаем разбираться что же ее так пошатнуло, и иногда выясняется, что на предыдущем месте работы был поддерживающий руководитель — и тогда были и драйв, мотивация, и высокие результаты. А сейчас руководитель одновременно дает мало позитивной обратной связи, но при этом сильно ругает за любой промах, а еще часто вообще дает разнонаправленные указания, и непонятно толком какие от меня ожидания. Да, это прямо противоположно тому, чему учат на управленческих тренингах про «конструктивную обратную связь» и привет, дезорганизованный паттерн привязанности, но встречала я такое нередко, и самооценку, чувство компетентности и веру в себя многим это подрывает прилично.
И тогда и состояние не очень, бывает и до депрессивного состояния доходит, руки опускаются, мотивация хромает, и результаты не так чтобы супер, так что соглашаешься, что по делу, объективно ругают, и сам себя ругаешь. И очень боишься, что уволят, и дорожишь местом — здесь меня такого хоть терпят.
Терпят таких сотрудников, вообще говоря, с радостью, многие компании любят нанимать insecure overachievers, такие люди часто очень ответственны, результативны, внимательны к обратной связи, лояльны — но жить в таком состоянии непросто.
Какой из этого выход?
Один из конструктивных вариантов — становиться «поддерживающим руководителем» самому себе. Выращивать этого внутреннего Поддерживающего Руководителя. То есть учиться давать самому себе поддерживающую и конструктивную обратную связь, а также самостоятельно ставить ясные цели и отслеживать прогресс, сравнивать себя с собой — чтобы отсутствующая/обесценивающая/принижающая обратная связь не была тем единственным, через что я на себя смотрю. Continue reading →
«В голове снова и снова мелькала эта сцена: соседка, вытирающая руки о диванчик. Но растущее раздражение говорило о том, что чувства, переполняющие меня,
не только о ней. Не только об испорченном соседкой диванчике. Была во мне ещё и стальная уверенность в том, что я знаю, как жить правильно. Вот-вот всех научу!
Белопальтовость — это маячок. Если я принялась осуждать других, значит, сейчас что-то не так со мной.
Я не первый год наблюдаю за своими чувствами. И самостоятельно, и с терапевтом. По опыту я знаю: мысль «я лучше, чем другие» говорит о какой-то невидимой сейчас внутренней боли. Когда в аэропорту я почуяла, что среди моих разнообразных переживаний есть ещё и любопытство, я тут же позвонила Диане, моей тер
апевтке — и бодро уселась в самолетное кресло, зная, что впереди сессия, на которой можно будет всё это проговорить.
Но на встречу с Дианой я пришла не в духе. Энтузиазм выветрился. Сидя на диване, я сердито скрестила руки на груди. Предыдущим вечером, чтобы успокоиться, я подумывала съесть что-нибудь жирненькое и любимое — но на последних клочках владения собой сделала выбор в пользу салата. Диане досталось за всех сразу. Несмотря на мою суровую позу и недовольное лицо, Диана ласково улыбалась. Я ждала, что она что-нибудь скажет, начнет сессию. Она молчала. Пришлось заговорить самой.
— Вся эта история про духовное просветление звучит прекрасно. Но некоторые люди всё портят. Меня адски бесят канализационные крысы и прочие нарушители правил.»
Прочесть полностью: Брене Браун. Каждая из нас делает лучшее из возможного https://wp.me/p8WjUl-5B0
«Каждая из нас делает лучшее из возможного» — это можно сказать вопрос-тест: в какие моменты я с этим согласна, а когда мне это принять сложно или невозможно? В эти-то моменты и стоит дальше всматриваться.
Помимо теоретической части мне показались очень важными его рекомендации относительно терапевтической позиции в терапии травмы и диссоциации в контексте отношений привязанности. Работая с людьми, пережившими самый тяжелый жизненный опыт (часто диссоциативное расстройство вызвано ситуациями хронического абьюза, особенно в раннем возрасте), он при этом предостерегает от того, чтобы терапевт занимал с такими пациентами «родительскую», опекающую позицию — и говорит о важности позиции сотрудничества как основы совместной работы.
Ниже выдержки из его презентации.
Терапия хронической травмы и позиция сотрудничества
“Контакт пугает сам по себе, поскольку благодаря ему оживают надежды на любовь, безопасность и поддержку, надежды, которым не суждено сбыться, это напоминает клиенту о непредсказуемых разрывах отношений, пережитых в детстве.” L.E. Hedges (1997, p. 114)
Двойное послание (дилемма терапии)
Мы должны поддерживать у клиентов развитие надежной привязанности — будучи при этом доступными в течение ограниченного времени, одного/двух часов сессий в неделю или меньше.
В особенности эта дилемма ярко проявляется с клиентами с тяжелыми нарушениями отношений привязанности и саморегуляции; c клиентами с опытом хронической травмы в контексте межличностных отношений – в результате чего взаимоотношения сами по себе стали для них постоянным источником страха, стыда и страданий.
