Fullfillment night

В Прагу я ездила не просто так (хотя и это конечно тоже, и с большим удовольствием), а еще и на конференцию по телесным практикам, организованную Владимиром Баскаковым. И там был один мастер-класс, где тренер (Елена Логунова из Казахстана) очень здорово показала как можно соединять коучинг с танцевально-двигательным подходом, тема была «Как наше тело участвует в простраивании целей» — вроде такая простая, на поверхности идея, а на поверку выходит куча инсайтов — к примеру, что желания рук, скажем, совершенно отличаются от желания области диафрагмы, таза или коленей, что само понимание цели у этих частей тела-себя очень различается. А еще Лена задала хороший вопрос — а как вы переживаете достижение целей? Есть ли у вас «зона впитывания»? Умеете ли вы, попросту говоря, втыкать их реализцию? В подтверждении этой идеи она дала в конце практически шавасану-расслабление, что, по ее словам, проделывает с большим успехом и в корпоративном контексте. Что говорит только о том, что главное — разрешить себе делать какие-то-странные-вещи.

Я вспомнила об этом потому, что сегодня у меня такой вечер, когда я честно, искренне втыкаю над тем, что получилось.

Во-первых, мое давнее письмо в редакцию журнала Contact Quarterly обернулось небольшой заметкой там, и это признание бэбиконтакта «большой КИ», да еще из headquarters, можно сказать, очень приятно.

Во-вторых, сегодня я таки презентовала сегодня на внутренней встрече топ-менеджмента тот самый свой IT-проект, софт для внутренней базы знаний, которую мы делаем уже полгода. Еще сегодня утром я думала — ну может все-таки сделать презентацию… набросать слайды хоть про следующие шаги… и честно забила. Вышла и сказала: вы знаете, у меня нет презентации, потому что сегодня наконец-то есть кое-что получше: мы можем показать вам готовый продукт. И просто походила мышкой по интерфейсу, показала что там как искать. Функционал на самом деле готов еще только наполовину, всякая еще предстоит интеграция с 1С и пр и пр, но оно — работает! Кейсы уже выложены, ищутся и находятся. У меня по-прежнему большой вопрос как теперь сделать чтобы люди этим пользовались (собственно, в этом-то knowledge management и состоит, софт — дело пятое), и так было важно услышать от одного из директоров, сказавшим с такой уверенностью в голосе, что «вот этим-то пользоваться — будут.» И что «мы ждали эту систему, но не знали какой она будет [и сейчас очень приятно удивлены]» — то есть мы превысили ожидания, похоже, от корпоративной системы мало кто ждет удобного интерфейса и функциональности, не говоря уже о нормальном дизайне :)

Пытаюсь понять как получилось, что оно таки получается? И хоть полгода спустя, но мы имеем реальную работающую систему?
— первое и очень важное, как пишут во всех учебниках, «был заказчик на уровне топ-менеджмента». Собственно, он меня на работу обратно и брал и прямым заказчиком выступал. На мое счастье, из всего топ-менеджмента это единственный человек, которому хоть сколько-нибудь интересно копаться в IT-деталях и ТЗ.
— по сути, я оказалась менеджером проекта, заказчиком и пользователем системы в одном лице. Конечно, принципиальные моменты бизнес-требований мы с боссом согласовывали, но очень много вещей я предлагала и решала сама. Что я делать вообще-то не очень люблю, и эти одинокие осенние-зимние дни были томительными, но объективно, чем меньше людей участвует в принятии решений, тем быстрее все движется.
— повезло с подрядчиками. Причем как с первым, где был хороший специалист по пользовательским интерфейсам и неплохой дизайнер (как потом выяснилось по контрасту), так и второй — когда на этапе написания ТЗ стало понятно, что они вообще на нормальное ТЗ неспособны, с управлением проектом у них швах (настолько, что за них приходилось рисовать тайминги в виде диаграммы ганта) — опять же совершенно нетипично для меня, но я сменила на переправе этих коней, и мы еще много раз перекрестились, что нашли нового подрядчика. Еще и сэкономив чуть ли не полбюджета.
— а побочным эффектом смены подрядчика оказалась и более продвинутая и гибкая платформа. Еще с самого начала удалось аргументировать, что нам не нужен громоздкий sharepoint, хоть у нас на нем написан портал, и мы собирались писать на .net (да, я теперь знаю такие слова :)), но новые ребята предложили linux+postgreSQL+ruby on rails, мне остается только верить, что это передовой край разработки, но грузится все действительно быстро. Тьфу-тьфу — впереди еще половина работы.

Как же мне хотелось make happen этот проект. Как я рада, что он начинает жить. Как раз перед декретом я участвовала (да что там, вела) пару прекраснодушных проектов, которые ушли в никуда. Понимаю, что дурацкий осадочек оставался — потому что вот я накануне рождения ИК (буквально), в конце своей 36й недели пишу до ночи какой-то документ, бегаю по лестницам, презентую этот самый проект, мы его активно обсуждаем — и вот сначала разражается кризис, потом уходит главный вдохновитель, и возникает резонный вопрос ради чего все это было. И вот один из двух проектов продолжается, а второй, про профессиональное внутри-корпоративное обучение — смешно (но и симптоматично тоже) как сегодня выясняется, подхватывает одна из компаний холдинга, потому что им самим надо.

И кажется, я действительно начинаю понимать кайф заниматься IT: вот ты что-то сделал — и оно начинает жить помимо тебя, отдельной жизнью, разрастаясь, наполняясь содержанием. Потом, конечно, устаревает и забрасывается — но ты-то давно занимаешь чем-то еще. Теперь можно исполнить данное cебе еще полгода назад обещание понять [после того, как я это реализую] а что же дальше.

Posted in blog | Tagged , , | Leave a comment

О внутренних тюрьмах

«Nobody can make you feel inferior without your consent.»
Eleanor Roosevelt
«…а вот своим имуществом вы можете распоряжаться свободно…»
Из гаданий и-цзин

Еще с прошлого сентября, c нарративного семинара Мэгги Кэрри у меня висел в черновиках один пост, который я так и не дописала, потому что не нашлась как сформулировать про дискурс и Мишеля Фуко так, чтобы не повлечь массового расфренживания в силу неперевариваемой заумности. Но вот недавно на аутентичном движении та же самая мысль снова вернулась ко мне, только в телесном выражении, так что все же попробую.

Идея-то простая. Она о том, как постепенно мы интериоризируем помещаем внутрь идею тюрьмы и сами себе становимся надсмотрщиками.

Мэгги удалось какими-то очень простыми словами и немногими картинками передать концепцию смены типов власти Мишеля Фуко.

В традиционном обществе власть является явной. Не заметить эту власть невозможно — существуют цари/короли, чей статус и регалии выставляются на всеобщее обозрение: много золота, расшитых кафтанов, дворцов и прочего пафоса. Для поддержания этой власти существует большая армия тех, кто эту власть охраняет, контролирует поведение людей, сажает в тюрьму тех, кто не соответствует. При этом нужно понимать, что люди, находящиеся в подчинении, довольно простые, так что это все как-то работает. Но есть и минусы — осуществление такой власти очень дорого для государства, требуется много охранников и тюрем.

Но развитие общества и политические технологии не стоят на месте, и примерно с конца XVII в. в Европе постепенно происходит переход к власти нового типа. Это связано со многими факторами, как с развитием технологии, так и общественного самосознания. Власть постепенно становится менее явной и начинает действовать через понятие нормы. Эту власть принято изображать как власть права, закона, равенства всех перед законом и т. п. Фуко же видит ее сущность в другом, интерпретируя рождающуюся систему власти как «дисциплинарную власть».

Главной функцией такой власти является нормализация общества. Норма реализуется в дискурсе — наборе убеждений-утверждений о том, что такое правильно, что неправильно, что красиво, а что нет и что такое успешный человек: как он выглядит, во что одет и чем занимается. Эти представления пронизывают все общество, начиная с законов и негласных (но от этого не менее жестких) правил, а транслируется это все с помощью медиа. И в этом смысле что в свое время самиздатный «Новый Мир», что мейнстримовый Cosmopolitan, что вроде как маргинальный пока «Домашний Ребенок» выполняют одну и ту же функцию: объясняют как правильно думать. Вопрос только в интересах кого. В целом идея «нормы» — это про власть большинства. Как только одних людей (размер талии, способ мышления, привычки питания, способ родовспоможения) мы берем за эталон – автоматически все, кто этому типу не соответствует, оказываются за границами нормы, «маргинализуются» (что по-русски и означает: выносить за границы). Причем если такой механизм в обществе есть, «меньшинство» может определяться по любому признаку – сегодня это национальная принадлежность, завтра форма коленей. Для иллюстрации разных норма Мэгги показывала нам всякие картинки с конкурсов красоты, разных там «Мисс Вселенная», людей толстых и тонких, особенно хорошо это все иллюстрирует плавающая от века к веку норма «женская красота».

Но это еще не вся история. Ведь для того, чтобы весь этот механизм заработал, нужно не только чтобы появилось разделение на правильных и не правильных, нужно еще, чтобы сами «маргиналы» согласились с тем, что с ними что-то не так. Чтобы от журнала Cosmpolitan портилось настроение и одновременно появлялась твердая решимость «заняться собой». Как же это происходит?

Этот момент очень хорошо иллюстрирует проект идеальной тюрьмы английского юриста 19 века Иеремии Бентама. Такая тюрьма называется паноптикум. Устроена она вот как: это цилиндрическое строение со стеклянными внутренними перегородками. В центре есть башня, где сидит надзиратель, и он невидим для заключенных. Узники не знают, в какой точно момент за ними наблюдают, и у них создается впечатление постоянного контроля. «Надзиратель, благодаря проникающему свету, может видеть в каждой комнатке-камере силуэт находящегося там человека и следить, ведет ли он себя как положено и занимается ли предписанным делом. Принцип темницы переворачивается. Вместо лишения света — постоянное пребывание на просвете и под взглядом надзирателя. «Быть на просвете» — вот суть нового вида заключения.»
Panopticon.jpg

«Паноптикум задуман как устройство, продуцирующее у помещенных в него людей сознание того, что они постоянно на просмотре. Этим, по замыслу Бентама, и обеспечивается перманентность контроля, даже если надзиратель устал и закрыл глаза. Совершенство устройства делает излишним реальное непрерывное подсматривание. Это архитектурное сооружение призвано быть машиной для поддержания власти, не зависящей от осуществляющих ее конкретных лиц. Власть тут становится анонимной и безличной. Ее принципом выступает не какая-то определенная обладающая властью личность, а власть как таковая.
Паноптикум изобретался прежде всего как тюрьма, однако ясно, что он пригоден для самых разных целей. Он, как подчеркивает Фуко, может выступать инструментом и для дрессировки объектов власти, и для их исследования, и для систематического наблюдения и описания определенного человеческого поведения, и для изучения эффективности определенных способов наказания, педагогических приемов или лекарственных средств.» (Подробнее здесь.)

…Когда эта часть лекции закончилась, я сказала Мэгги, что это было для меня сильно. И тогда Мэгги спросила (и это пользе вопросов, казалось бы, таких простых): а что в этом было такого сильного? О чем это было? Я задумалась немного и ответила: это о том, что необязательно быть надсмотрщиком для самого себя.

***

А телесное переживание на эту тему пришло ко мне недавно во время аутентичного движения вот каким образом. АД происходит с закрытыми глазами, что влечет за собой задачу поддержания баланса между самовыражением и необходимостью поддерживать безопасность пространства (это еще и задача свидетеля). Но здесь группа была опытная, так что проблемы такой вроде как не было. Но вот в какой-то момент я ползу на четвереньках, вроде бы мягко и осознанно — и неожиданно чуть не наступаю на волосы человеку, лежащему на полу. Человек вскрикивает, я от неожиданности приоткрываю глаза и вижу, что человек на меня смотрит как-то раздраженно. Я тихо отползаю, некоторое время сижу неподвижно, с удивлением наблюдая мысли про то, что «теперь меня наверное выгонят из этой группы» (я была у них первый раз). Ну постепенно как-то собираю себя и продолжаю.

А если обобщать, вот какая получается история: как только что-то не то происходит снаружи — когда кто-то словами или просто выражением лица говорит мне, что ему не нравится, что и как я делаю – то мгновенно у меня внутри все сжимается, стискивается в области солнечного сплетения, и внутри остается очень мало места, только это сжатие и «мной недовольны», «я неправильная». Это тем сильнее, чем значимей и выше меня человек (доведенная до абсолюта — это история про учительницу в первом классе, из моего изнутри она кажется огромной, наплывающей сверху и очень важной, а я себе очень маленькой). Но ведь эта реакция – необязательна! И чтобы не происходило снаружи — хотя бы внутри своих собственных телесных границ я могу оставаться свободна. Не сжиматься автоматически – но, оставаясь в контакте с другим человеком, рассматривая его реакцию – одновременно продолжать расширяться до своих внешних границ, чтобы там внутри было свободно и просторно. Это не только образ, а еще и очень ясно ощущаемое внутреннее действие расширения-раскрытия и в этот момент я очень ясно ощущаю как расширяются внешние границы тела.

Update: вот хороший обзор про разные подходы к норме. И немного примеров того, что раньше было нормой: раз, два (осторожно, там про 16 век без церемоний :)).

Posted in blog | Tagged , | Leave a comment

Картинки будущего: расходящиеся круги

Пока не забылось, запишу до чего мы дошли в четверг на лаборатории по работе с видением, которую мы проводили совместно с Вадимом Виниченко. Еще во время подготовки вырисовалось несколько полезных уточнений, а на группе, как это обычно бывает, они еще прояснились.

Когда-то для написания текста видения мы использовали подход, названный в книжке Сони Любомирски про счастье как упражнение «Самый лучший возможный «Я». Там это означало представить себя в будущем, после того, как все сложилось самым лучшим образом, как только могло, и при этом ты сам приложил к этому все возможные усилия, какие мог. Утверждается на основе исследований, которым есть основания доверять, что это упражнение – один из лучших способов повышения уровня счастья (если его делать – ну, как со всем :)). В будущее обычно рекомендуют загадывать подальше, хотя бы лет через пять, а лучше десять-двадцать – чтобы плотная реальность настоящего не довлела над смелостью мечт («ну какое продвижение, пока здесь Петр Петрович…»).

Еще раньше мы использовали в качестве опорных пунктов квадранты Кена Уилбера (много-много вопросов во всех областях жизни, вот они), потом сократили это до условного списка контекстов жизни (само-восприятие, здоровье, семья, отношения с людьми, работа, отдых, финансы, общество — у каждого эти контексты немного свои). Потом мы их сократили до нескольких пунктов:
— самый лучший возможный «Я»
— самые лучшие отношения
— самые лучшие проекты.

А в этот раз картинка получилась такая:

мир.jpg

Там еще можно дорисовать короткие вопросы к каждому кругу:
— Кто я?
— С кем я?
— Что я делаю?
— Где я?

Когда смотришь на эту картинку, она кажется плоской, какими и бывают картинки. А на занятии это все было объемное и трехмерное. Может это еще потому, что в конце телесной разминки я спонтанно дала в сокращенном виде упражнение, которые мы используем как базовое на курсе BabyContact, про разные виды контакта: контакт с собой – с другими людьми – с пространством. И когда мы вернулись после него к флипчарту с этими кругами, можно было уже ничего особенно не объяснять, это было понятно телом и изнутри – как я связан-вырастаю изо всей вселенной, а она из меня. Ну и пусть это всего лишь образ, но двигаться из него оказывается для меня сильнее, чем просто говорить об этом.

Но все-таки несколько комментариев. Добавился внешний круг, со скромным названием «мир». Я как-то раньше не очень много внимания уделяла этому внешнему влиянию, а оно ведь есть. Потому что с одной стороны есть Манежная площадь, Домодедово и цунами, а с другой – Тоскана, Бродский и википедия.

Двухсторонняя серая стрелочка означает связь всего со всем, а еще – что думать про это можно в из любой точки и в любую сторону. Это больше зависит от того с чего проще начать, а также от собственных взглядов на жизнь: верите ли вы в свободу воли и выбора или в судьбу, карму и социальный детерминизм.

Ну например, я считаю, что «измени себя – изменится и мир». И тогда я могу начать с того, кем бы мне хотелось быть. Как себя ощущать? Что знать и уметь? Чем делиться? И если я становлюсь таким – какие люди оказываются рядом? Что я начинаю делать, когда я такой, каким хочу быть? За какие проекты берусь, чем увлекаюсь? И каким становится в результате моих действий (или совместных действий с другими людьми) мир? Либо можно начать с другого конца: каким я бы хотела видеть мир через 20 лет? Чего бы мне хотелось, чтобы в мире было больше? Красивых женщин? Свободного ПО? Свободных китов? Хорошего отношения к детям с особенностями развития? И как тогда я начинаю действовать исходя из этой желаемой картины? Это много разных больших и маленьких выборов. За какие проекты берусь (а за какие – нет)? Чему учусь? С какими людьми начинаю встречаться? Иду ли я на курсы стилистов или вступаю в Гринпис, пишу сам свободное ПО или танцую с аутичными детьми. И кем я сам становлюсь в результате такой жизни?

А может быть, я не верю ни в какую свободу воли. Но верю, скажем, что важно оказаться в нужное время в нужном месте. И по каким-то своим или внешним экспертным прогнозам считаю, например, что через 20 лет будут сплошные нано-технологии. И у меня как раз есть 20 лет, чтобы к этому подготовиться: прочитать все, что уже есть по этому вопросу, подружиться с нано-экспертами, соответствующее образование получить, и постепенно самому стать нано-звездой.

Понятно, что все равно так в точности точно не будет, и важно просто посмотреть на будущее из максимально широкой точки. А истина что на что влияет все равно путешествует где-то посередине.

И пара слов про «Я». То «я», которое здесь на картинке в центре – это про само-ощущение, само-восприятие и прочие представления о себе. Это точка отсчета и начала, но это все еще «я» с маленькой буквы – потому что в «Я» с большой еще вливаются-влияют другие люди, события, места и все-все-все.

***

Хотя в моем личном процессе внутренний круг все равно сейчас оказывается главным. Это очень сильно про центрирование, про принятие той точки, в которой оказываешься и себя в ней. Про то, что когда это на месте, все остальное достраивается само-собой. Одна из участников очень точно сформулировала этот инсайт, откликнувшийся еще у нескольких людей в группе. И парадоксально (а может наоборот естественно), что из этого состояния думать про будущее оказывается неважно :) Да, оно будет. Какое-то — обязательно будет :) А важнее — кто я и где я сейчас. Хотя нет — и это тоже не важно. В смысле, все есть, просто это не слишком важно.

Posted in blog | Tagged , , | Leave a comment

Весенний «маркер»

В следующий четверг, 10 марта будем проводить В Лаборатории НеоКода занятие по работе с видением. Это будет такой групповой процесс, во время которого у каждого участника будет возможность сформулировать свое личное видение (в виде текста — хотя можно будет нарисовать для этого картинку или mind-map, или даже станцевать) а затем устроить этому видению проверку бессознательным — бросить в него маркер.

Если вы хотите присоединиться — запись и орг. детали здесь.

Почему процесс групповой, хотя видение-то у каждого личное? Да просто потому, что известно, что формулировать это все очень полезно, а в группе легче собраться это наконец сделать. Ну мне, по крайней мере :) Дома очень много отвлекающих факторов (например, найти чтобы на тебя никто не напрыгивал несколько часов подряд можно только глубокой ночью), а здесь прямо «придем и начнем заниматься будущим».

Большой вопрос с видением будущего — а как его, собственно, можно увидеть. Как в точке «сейчас» распознать то, что будет через десять лет? Как вообще я могу представить то, чего я пока не знаю? Интересно ведь суметь представить то, о чем я пока не догадываюсь, а не просто прирощенное «как сейчас».

Мы обсуждали сдетали процесса — и метафоры все получаются очень весенние. Решили, что начнем с того, что посмотрим на позитивные ростки будущего, которые есть уже в настоящем. Bright spots, то хорошее, что я хочу взращивать и удобрять. Ведь уже весна (и неважно, что сейчас когда я это пишу, за окном метет метель). И уже много чего происходит, в том числе хорошего. Что бы мне хотелось, чтобы росло активнее? Что такого важного и значимого в этих моментах? Куда они меня ведут? И если бы эти ростки выросли, на что была бы похожа моя жизнь? Что стало бы более возможным?

А может быть есть вещи и территории, которые уже давно активно растут, и их нужно просто продолжать поливать, как предыдущие триста лет. Что это за грядки? На что я могу опираться?
И одновременно было бы интересно подумать о других ростках — которых пока нет и в зародыше. Территории, где сначала еще потребуется очистка и прополка участка, или участок еще даже не куплен. Но желание этого участка — уже есть. Знаю, представить такое — дело непростое, и для этого мы наверное сначала сыграем в «алфавит» :)

На самом деле, что-то есть очень смелое и захватывающее, и при этом временами пугающее — двигаться туда, куда ты еще не знаешь.

Ведь что-то уже начало расти
2009Apr12_123956_rs.jpg

2009Apr12_124415_rs.jpg

2009Apr12_124327_rs.jpg

2009Apr12_124807_rs.jpg

фото (с)

Posted in blog | Tagged , , | Leave a comment

Манифест родительского успеха

C разрешения процитирую один ее подзамочный пост про сына, которому сейчас кажется шесть. Мальчик этот — мой герой еще с тех пор, когда два года назад хотел одеться на утренник доктором Хаусом.

«свою миссию по воспитанию ребенка считаю успешно выполненной.

сегодня детка в саду на несправедливое обвинение воспитательницы заявил ей:

— вы понимаете, что ваша необъективность подрывает ваш авторитет?»

Мне кажется, это очень круто. И я совершенно не понимаю что надо делать, или вернее даже каким нужно быть самому эти шесть лет рядом с ребенком, чтобы он так стал думать и так выражать свои мысли. Точно могу сказать, что я так не думала ни в шесть ни даже в шестнадцать. И знаю людей, которые и в сорок так не думают.

И от такого мысли о том, что когда-нибудь (на самом деле, скорее всего уже осенью) для Ильи случится детский сад, даются как-то легче.

Posted in blog | Tagged | Leave a comment

Про принятие уязвимости

Прежде всего — спасибо. Людям и идеям, которые сделали эту точку возможной.

Brene Brown, за ее принятие уязвимости:
«…and just to be able to stop and, instead of catastrophizing what might happen, to say, «I’m just so grateful, because to feel this vulnerable means I’m alive.»

Cаша — о том же здесь:
Единственный выход быть в здесь и сейчас — быть в контакте со своей целостностью и/или со своей болью.

И Антону, который показал как, как именно смотреть на свою боль (как на фрейм восприятия) и как ее трансформировать (дышать через нее).

Не все еще прожито. Но я замечаю, как у меня есть немного больше надежды и понимания как я могу с этим справиться. Прожить это. Перерасти. (В том смысле, в каком Юнг говорил, что по его наблюдениям, «люди не преодолевают своих проблем, они их перерастают».

Я очень хочу запомнить это внутреннее движение. Оно такое незаметно, но оно есть. Это движение в сторону боли. Это то, что говорила Ольга Подольская, цитируя Уилбера, о том, что «страдание — это боль плюс избегание».

Как же далека эта идея, когда это просто концепция, как в буддизме, что «все страдание в уме», от очень практической идеи — о том, чтобы принять прямо сейчас:
не факт того, что […], а cвои ощущения от восприятия этой мысли.

То есть — еще конкретнее:
— заметить очень конкретное телесное ощущение в тот момент, когда я думаю, что [X не…]
— продышать его, перевести это напряжение в этом участке тела в расслабленность, прямо сейчас, насколько возможно
— поддержать себя мыслью — что это не означает, что мне нужно справляться со всем огромным сомном фактов и следствий и заключений, вытекающих из [X не…]. Прожить только это ощущение сейчас. Вот эту самую дорогу на машине. Вот эту песню, под которую льются слезы. А потом, максимум — вот этот день.

И это именно то, о чем говорил Антон. Хотя это необязательно делать именно таким способом, «продышать». Можно ведь быть весьма изобретательным в отношении того как справляться с болью. Можно использовать другие проверенные методы («алфавит»), а можно даже какие-нибудь простые или неспортивные: пойти поработать, например, или даже чего-нибудь съесть (без фанатизма :) Но именно, не отрицая боль, а двигаясь в ее направлении.

И это было из еще одной хорошей книжки, которую я никак не дослушаю. Там была такая история, про способы работы с алкоголиками. Что их не просят сразу отказаться совсем от алкоголя. Нет, их задача — продержаться до конца дня. Ведь выдержать всего один день кажется вполне реальным даже застарелому алкашу.

И все это — только середина пути.

В общем, как сказала (только с долей шутки) Brene Brown, «breakdown as a way to spiritual awakening».

Posted in blog | Tagged , , | Leave a comment

Брен Браун: сила уязвимости

Что-то невыразимо важное сказала мне Brene Brown в своем выступлении на TED: про смелость быть несовершенным. Про то, что наше несовершенство, наша уязвимость делает нас живыми.

Она рассказывает об исследовании, в котором пыталась обнаружить что отличает людей, у которых есть сильное ощущение любви и принятия, от тех, кому с этим сложно. И ключевая вещь, которая их отличала, заключалась в том, что люди, у которых есть сильное чувство любви и принятия, верят в то, что они достойны любви и принятия. И все. Они просто верят, что этого достойны.

И тогда она стала разбираться дальше что же еще объединяло этих людей.

«Итак, у этих людей было, просто говоря, мужество быть несовершенными. У них было сострадание, чтобы быть добрыми в первую очередь к себе и затем к остальным, потому что, как оказывается, невозможно испытывать сострадание к остальным людям, если мы не можем относиться по-доброму к себе. И как результат своей искренности, они были готовы отказаться от того, какими они должны были стать, по их представлениям, ради того, чтобы быть теми, кто они есть на самом деле.
[…]
У таких людей было еще кое-что общее. Они полностью принимали уязвимость. Они считали, что то, что делало их уязвимыми, делало их прекрасными. Они говорили о готовности сказать первым «я люблю тебя», о готовности делать что-то когда нет никаких гарантий, о готовности продышаться в ожидании звонка от врача после маммограммы. О готовности вкладываться в отношения, не зная, сложатся они или нет.
[…]
Проблема заключается в том, что — я узнала об этом в ходе исследования — невозможно избирательно подавлять эмоции. Нельзя сказать, вот это для меня плохо. Вот уязвимость, вот горе, вот стыд, вот страх, вот разочарование, я не хочу это чувствовать. Нельзя подавлять эти тяжелые чувства, не подавляя последствия, наши эмоции. Их невозможно заглушать избирательно. Так что когда мы их подавляем, мы подавляем радость, подавляем благодарность, подавляем счастье.»

CSLewisQuote.jpg

«But there’s another way, and I leave you with this. This is what I have found: to let ourselves be seen, deeply seen, vulnerably seen; to love with our whole hearts, even though there’s no guarantee — and that’s really hard, and I can tell you as a parent, that’s excruciatingly difficult — to practice gratitude and joy in those moments of terror…

…and just to be able to stop and, instead of catastrophizing what might happen, to say, «I’m just so grateful, because to feel this vulnerable means I’m alive.» And the last, which I think is probably the most important, is to believe that we’re enough. Because when we work from a place I believe that says, «I’m enough,» then we stop screaming and start listening, we’re kinder and gentler to the people around us, and we’re kinder and gentler to ourselves.»

t1larg_enough_courtesy.jpg

Posted in blog | Tagged , , , | Leave a comment

2write

Всегда приятно, когда твои интуитивные догадки (или странные привычки) подтверждаются :)
Я давно знаю, что если меня что-то очень сильно волнует, то если написать об этом — обычно становится легче.

И вот недавно этот метод как следует протестировали и выяснили, что Writing about exam worries for 10 minutes improves students results». Участникам эксперимента (студентам перед экзаменом) давали дополнительное задание в течение 10 минут писать о своих чувствах и мыслях по поводу предстоящего экзамена. И причем, чем сильнее люди волновались, тем лучше это сработало. У группы, которая волновалась несильно, изменений в результатах не было, писать на отвлеченную тему тоже не помогало.

Причина почему это работает приводится очевидная — что мы начинаем направлять на дело ресурсы, которые до этого расходовались на беспокойство.

***

Ну и чтобы два раза не вставать, еще про учебу: как-то я упустила отличное видео, анимацию из презентации Кена Робинсона про необходимость изменения парадигмы образования:

А вот статья на эту же тему: When teaching restrains discovery.

Коротко говоря, в обучении обязательно должно оставаться место для неизвестности и собственных открытий. Чтобы хотелось дальше — самому. Ну вот как К. прокомментировал про вторые колеса.

Posted in blog | Tagged , | Leave a comment

English weekend

Два дня переводила нарративный семинар с Марком Хейвардом. Марк — очень милый англичанин в возрасте, седой, веселый и совершенно неформальный. Показывая видео своей работы, указывает на ошибки и даже делает на них акцент, вот говорит, посмотрите, «тут слова вылетели у меня изо рта прежде, чем я успел сжать челюсть. И видите — он мне не смог ответить. Так мне и надо». Если клиент не может ответить на вопрос терапевта — это проблема терапевта, значит вопрос нужно упростить или переформулировать (и собственно большая часть семинара состояла в том, что Марк детально объяснял как спускаться по лестнице сложности).

Он показывал «карту карт» нарративной практики, по сути это просто последовательности вопросов, размещенные на одной карте, и это одновременно отличный инструмент для работы, создающий ясность понимания в какую сторону двигаться дальше и в то же время дисциплина для задающего вопросы: это же круто, спрашивая, осознавать к какой теме это относитсяили на каком логическом уровне ты задаешь вопрос. Ну а когда он говорит, что это просто «одна из возможных карт», необязательная и «вы можете нарисовать свою», то это конечно прямой совет заняться моделированием — и в такие моменты мне часто не хватает того, чтобы практики одного подхода были знакомы с соседними подходами. Ну, это мое вечное желание соединить все со всем или по крайней мере понять их соотношение. Это возможно, но только если ты глубоко знаком и с тем и с другим, а главное понимаешь что тебе может дать это соединение. А еще Слава задал шикарный вопрос, нет ли опасения, что эти карты создадут новую структуру в нон-структуралистком подходе :) На который Марк толком не ответил. Потому что это непростой вопрос, как бы так сделать, и рыбку съесть, и на *** не сесть, в смысле, и воспользоваться теми преимуществами, что дает структура, но не быть ею ограниченным. Марк как вариант предложил экстернализовать «карту» чтобы понять как она на тебя воздействует.

Вышли вместе на культурные различия: у нас люди гораздо меньше, чем в английской культуре готовы вслух, в присутствии других говорить о «больших вещах», вроде «свободы», «дружбы», «справедливости», «счастье», особенно когда это применимо ко всем людям (а это было про универсальные принципы). У них, как сказал Марк, такие высокие материи воспринимаются нормально, у нас же прямо отрыжка начинается от пафосности подобных слов. Решили, что это последствия советского прошлого, когда в результате всех этих лозунгов и первомайских транспарантов эти слова оказались выпотрошены и лишены какого-либо личного смысла.

За два дня у меня определенно стало лучше с русским :) И что приятно, английский у него очень английский. Кажется, я начиная со школьного учебника не слышала от кого-либо столько всех этих «не так ли?» «не правда ли?», isn’t it? don’t we? Буквально в каждой фразе. Не поняла, то ли у них там в Лискарде так разговаривают, то ли это был способ поддержания контакта с аудиторией. И он все время говорил «England» и «English», а не как-нибудь там политкорректно UK и British.

Очередное опасение про epic fail переводчика не сбылось, одна женщина даже привела свою дочку посмотреть как «легко и гармонично это бывает». В целом было даже легче, чем в прошлый раз, то ли Марк не такой быстрый, какой была Мэгги, то ли действительно опыт помогает. Хотя я не слишком верю в опыт с перерывом в полгода… Вообще снова возникают мысли не слишком ли я разбрасываюсь. Вот здесь в разнице легкости между первым и вторым днем еще раз подтверждается, что это не то, что я такая самокритичная, просто когда все время занимаешься определенным делом, то уверенность приходит и остается (ты просто знаешь, что можешь), а если делать это так редко, то конечно требуется поначалу время чтобы слова переместились из пассива в актив. Зато ближе концу, когда появляется ощущение, что мои слова, вылетающие изо рта похожи на то как Марк говорит (в смысле произношения), а переводя, успеваешь еще обработать разные варианты и подумать что сюда лучше подходит — это уже кайф. Но после двух дней все равно почему-то ощущение, что возил на себе мешки с картошкой. Сходила бы на массаж, если б не было так холодно выбираться из теплого офиса :)

P.S. А еще конечно всегда приятно поумничать рядом с умными людьми, но в реальности я открывают что-нибудь там про пост-стуктурализм, Фуко или Дерриду, и понимаю, что взгляд тут же вянет, а глаза закрываютcя :) И тем больше начинаешь ценить людей, которые способны не просто это прочесть, но осознать и сделать практические выводы. Такие есть, но мало. Ну а тех, кто еще и другим может пересказать — показывают теперь на TED, это уже совсем исключительные зубры. Хотя может это тоже (непросто, но) навык, которому можно научиться.

Posted in blog | Tagged | Leave a comment

Поддержки не бывает слишком много (а когда будет, нам про это скажут)

Для родителей и интересующихся — короткая выдержка или даже пересказ идей Льва Выготского Марком Хейвардом (нарративный терапевт, которого я в эти выходные перевожу). Смотрела перевод презентации, и раз — что-то стало намного понятнее про развитие. Важная для меня идея, в двух словах: люди оказываются недостаточно самостоятельными и независимыми не потому, что их слишком много оберегали. Вполне вероятно, что наоборот, их оберегали недостаточно, поддержки было слишком мало.

Все это основывается на идеях Льва Выготского («Мышление и Речь», 1986) о том, что «обучение влечет за собой развитие», в противоположность идеям Пиаже о том, что «обучение следует за развитием».

«Предположения Л.С.Выготского:
1. Социальное взаимодействие является необходимой основой для обучения
2. Обучение является основой для формирования понятий
3. Формирование и развитие понятий является основой для осуществления ответственных действий и социального развития
4. Таким образом, так называемые «независимые, ответственные и автономные действия по решению проблем» имеют социальные корни.

Все это мешает рассматривать людей как “избегающих ответственности”, “немотивированных/неспособных к изменениям”, “игнорирующих последствия своих действий”, “обладающих недостаточными ресурсами для воспитания детей”, “неспособными к обучению” и пр.

Вместо этого мы видим, что в их жизненном опыте заботящимися о них взрослыми была недостаточно простроена «система опор», которая позволяет сформироваться необходимым навыкам для развитие понятий, и приводит к способности осуществлять ответственные действия.»

Надо уже прочитать книжку.

PS.А исправляя заголовок поста, заменила «помощь» на «поддержку» — и все еще больше встало на свои места. «Scaffolding», система опор, о которой много говорится в нарративном подходе — это ведь не про то, чтобы быть наседкой, водить на поводке и держать за ручку. Это именно поддержка, «строительные леса», два лишних колеса на велосипеде, которые можно легко снять, когда человек их перерастет.

Posted in blog | Tagged , , | Leave a comment