Вынесу полезное из разговора с Дарьей Кутузовой про языки.
Вот представьте, что живет смысл. Вначале слова еще нет, это невербальное переживание, felt sense (кто знаком с работами Джендлина, там про это много). И дальше мы берем это переживание и начинаем его заворачивать в вербальную «одежку», которая состоит из ткани лексических единиц, грамматических форм, фразеологизмов, слэнга. Эти «одежки» в разных языках разные, часто одна деталь костюма не соответствует аналогичной детали в другом языке, особенно когда речь идет не о мире предметов, а о мире идей. Кошка — она и есть кошка, но вот «быть» и «to be» — они про разное (по крайней мере, в некотором контексте, глазами театрального режиссера).
Но есть качество разрешения, как в мониторе: если изначальный текст написан литературным языком на уровне C1 — то чтобы перевести, нам нужны соответствующие литературные одеяния на другом языке и умение этими одеяниями пользовать, понимать что этот «карман» в языке N соответствует двум «заплаткам» в языке M. А вот чтобы сказать в кафе «без лука, пожалуйста» хватит уровня А1.
То есть тип одежек должен быть подобным — дальше мы возвращаемся обратно к felt sense и можно с ним сверяться: ощущение от завернутого в вербальную одежку текста на языке А, должно ощущаться аналогично ощущению от текста на языке Б.
И продолжение этой мысли по следам изучения французского:
Очень важно, чтобы эти самые «одежки», в которые ты мысль хочешь завернуть, ощущались как дружелюбные к тебе. Тогда ими захочется пользоваться, доставать с «полок» в своей голове.
Как только контекст обращения к этой полке будет омрачен неприятным ощущением и накопившимися неприятными воспоминаниями — что у меня ничего не получается, что я не дотягиваю, что я вечно медленнее всех — логично, что ты будешь избегать к ним обращаться. Люди обычно не мазохисты и не любят испытывать неприятные ощущения (по мне, это скорее признак ментального здоровья). И еще каждый акт обращения будет омрачен микро-усилием по преодолению этого неприятного ощущения — что, очевидно, затормаживает процесс доставания слова с «полки» и учеба идет медленнее и неприятнее.
Поэтому так важно создать контекст, где доставать слова из своей головы и использовать их для контакта или решения других задач было бы связано с хорошим опытом.
И еще важный залог счастья — когда наши желания совпадают с нашими возможностями. Когда ты хочешь научиться заказывать еду в кафе, уже в обозримое время ты будешь доволен своим ивритом уровня алеф и немецким А1.
А вот если тебе надо ходить в банк отстаивать права, это совсем другой уровень лексики и аудирования, думаю, не меньше уверенного В1, а то и В2.
И тогда наступает фрустрация: в реальной жизненной ситуации ты тянешься за словами на языковой полке, а там пустота: продвинутые кирпичики-одежки просто неоткуда взять. А они очень нужны для выживания! Дальше в зависимости от личностных особенностей: кто-то будет говорить, что язык этот ваш дурацкий, кто-то обвинять себя.
И вот тут лучше, имхо, быть прагматичнее и не смешивать контексты выживания и обучения: не ждать от себя языковых подвигов и заранее понимать, что нужных слов не найдется и ходить на встречу в банк с местно-говорящим другом или активно использовать гугл-переводчик. И продолжать тренировать использование этих новых «одежек» близко к тому уровню, на котором ты уже есть (чтобы было ощущение «у меня получается») — и одновременно немного на вырост, подсовывая себе новые кирпичики.
Та самая зона ближайшего развития — только еще сохраняя ощущение, что все с твоей способностью пользоваться этими одежками в порядке и даже это как-то прикольно. Ты чуть ближе к вавилонской башне и игре в разные стили одежды.
