Последнее время в терапевтической практике часто пользуюсь метафорой «версий себя», внутренних голосов, я-позиций.
По ссылке новый перевод статьи Ричарда Шварца, автора системной терапии субличностей:
«Самость» («The Larger Self»)
«Раз за разом я наблюдаю, как происходит один и тот же процесс: я помогаю клиенту начать внутренний диалог с его внутренними частями, испытывающими ужасные, осуждаемые обществом чувства, узнаю, почему эти внутренние части несут в себе столько ярости или разрушительной аутоагрессии, и постепенно эти части успокаиваются, смягчаются, а потом оказывается, что они еще и несут в себе много ценного. Во время этой работы я постоянно обнаруживаю, что ни у одного человека нет однозначно «плохих» частей. Даже самые ужасные импульсы и чувства – тяга к алкоголю, компульсивное нанесение порезов себе самому, параноидальная подозрительность, фантазии о совершении убийства – проистекают из тех частей личности, которые могут рассказать целую историю и обладают способностью стать чем-то позитивным и полезным в жизни клиента. Цель терапии состоит не в том, чтобы от чего-то избавиться, а в том, чтобы трансформировать это.»
читать статью.
То, о чем пишет Ричард Шварц, напомнило мне выражение, которое часто цитировали в Институте Коучинга: «Я — часть чего-то большего и клиент — часть чего-то большего».
Идея про субличности в психотерапии не новая и не редкая — вот что пишет Марат Хачатрян в своей статье про «субъекта в нарративной практике»:
«Отметим, что идея о многообразии субъекта встречалась в психотерапевтическом дискурсе достаточно часто: Оно, Эго и Супер-Эго у Фрейда, Родитель, Взрослый и Ребенок у Берна, субличности у Ассаджиоли и т.д. Роуэн приводит список из 46ти различных теорий, так или иначе апеллирующих к наличию различных сущностей у одного субъекта (Rowan, 2010). Большинство этих теорий объединены тем, что источник этих сущностей видится в субъекте (в его природе, устройстве, структуре личности и пр.), и предполагается, что их набор достаточно универсален. Позиция нарративной практики в этом вопросе отлична – вслед за философами становления мы можем рассматривать субъекта как место действия: он преображается в различные версии себя, идентичности. Они могут сменять друг друга, говорить хором, оставлять следы и покидать субъекта навсегда. Все они связаны с языком и дискурсивными практиками, все они обязаны тому, что люди говорят друг с другом.»
Подробнее: goo.gl/4iGKfz
Описания при этом могут быть самые разные. Вопрос в практике, как именно это делается.
И именно в практическом ключе из недавнего мне оказалось очень близко выступление Елены Гребенюк на конференции Integral Dance Forum про диалогическое я (Dialogical Self) и определение этого самого «Я»:
«Я — это процесс взаимодействия разнообразных я-позиций».
Тут все слова ключевые — и «процесс», и «взаимодействия» и «я-позиции». То есть, по сути, я — это продолжающийся диалог, переговоры моих многих я…
Здесь слайды к выступлению.
Было интересно двигаться из разных своих я-позиций. Очень неожиданный опыт получился, особенно из я-позиции, которая поддерживает проблему — дало очень новый угол зрения на ситуацию.
Подробнее о практике здесь.
