Семинар голландского психотерапевта Джоани Спирингс про «Когнитивные переплетения — углубленные навыки работы с травмой» (другими словами, что делать, если клиент «застрял» или «ходит по кругу», и терапия не продвигается) — это настолько сильно, что даже сложно про это писать так, чтобы при этом не задирать планку на запредельную высоту. Ну просто потому что в любом случае я не смогу стать голландским терапевтом, которая практикует с 1978 (!) года, чьи семинары это что-то среднее между стэндапом (лучшим, что я видела), перфомансом и сторителлингом, а от клиентских историй через раз хочется плакать (with «healing tears» — «исцеляющими слезами», как она это называет), при этом она не стесняется ни в выражениях, ни в движениях, которые их выражают, и все это опираясь на самый свежий research, на высоком теоретическом уровне и не заумно. И она поразительна в своей изобретательности в следовании контексту клиента. Терапевтический пояс Милтона Эриксона, можно сказать. Или то, что в одном исследовании эффективности терапии называли «supershrinks» — «супер-терапевты».
Самое главное, встречаясь с таким людьми и вдохновляясь от них, помнить, что каждый проживает свою жизнь и тебе важно прожить и создать свою.
Так что без планок, немного впечатлений первого дня, не заглядывая в записи:
1. Три ключевых навыка, которые должны освоить клиенты, прежде чем они будут способны переработать травму:
— регуляция аффекта (то есть способность быть со своими эмоциями и чувствами, позволять им быть и одновременно не быть захваченными ими)
— привязанность (способность ее создавать)
— само-сострадание (self-compassion)
Последнее — самое важное.
2. «If you have a spiritual problem, you need a spiritual solution» — «если у вас есть духовная проблема, вам нужно духовное решение».
Джоани рассказывала истории, где на помощь приходили: аллах; четки; привидения; индонезийский календарь; белая магия — и это все ни на грамм про нью эйдж, а про уважение к верованиям клиента. Про морфологию мозга (мозг рептилии/млекопитающегося/человека) тоже было много, а про психо-образование завтра.
3. История про то, как она работала в течение двух лет с женщиной в сильной депрессии, терапия никуда не двигалась, клиентка практически все время молчала и была «very withdrawn», она посоветовалась с коллегами что же ей делать, те сказали — прекращай; но какое-то чувство не позволяло ей оставить и она сказала клиентке, что «у нас остается 10 сессий» и guess what — процесс пошел, дальше там одновременно жесть, не буду писать и очень-очень много сил с обеих сторон.
4. Надо сказать, что она в своей команде (где она самый опытный терапевт) берется только за клиентов в «красной зоне», то есть самые сложные случаи — и нужно учитывать, что —>
5. «Клиенты, которым терапия нужна больше всего, могут меньше всего суметь извлечь из нее пользу (to profit from it)» — то есть навык получать поддержку это тоже огого какой навык для сильно травмированных людей (возвращаемся к пункту один и навыкам стабилизации).
6. Формулирование плана переработки в EMDR, голландская версия
Простые случаи: травматичное событие —> target для переработки. Ключевой вопрос — какие эпизоды представляют наихудшую часть истории (больше всего беспокоят, вызывают самое большое возбуждение (arousal).
Сложные случаи — когда сама идентичность — проблема. Тогда применяется другой способ (и это похоже по логике на работу в нарративном подходе):
Негативное само-представление [«я — ничтожество»] —>
«Какие моменты в жизни являются самым большим _подтверждением/доказательством_ того, что [«я — ….»]?
Уровень беспокойства здесь не так важен, это может как раз и не беспокоить сильно, так как не удивлять — так как «мама всегда говорила, что […]» — про маму это, кстати, целый «архив воспоминаний», надо дальше распаковывать.
7. История про женщину, с которой они перерабатывали в этой логике само-представление «я — никчемная», которое было очень сильно укоренено. И выяснилось, что одним из самых сильных событий, которые к этому вели (являлись доказательством ее «никчемности») было такое: в первом классе учительница привязывала ее левую руку сзади к спинке стула. Целый год. (Привет всем школьным травмам, вот и в Нидерландах такое бывает). Понимая, что «орешек» не из легких и негативное само-представление является очень сильным, в качестве предварительной подготовки Джоани прямо на сессии, при клиенте идет в гугл, пишет «left-handed» — и в результатах поиска ей выдается море леворуких знаменитостей. Тогда она распечатывает этот список и отдает клиентке (чтобы та прочитала повнимательнее дома, а также отметила маркером кто ее особо впечатлил — это для большей вовлеченности прочесть). На следующий раз в процессе переработки уже не надо убеждать, что «быть левшой — это окей», и это помогает процессу идти без застреваний.
8. В ее «когнитивных переплетениях» далеко не все способы — «когнитивные», очень многие из них — телесные, работа с вниманием и ощущениями. Один из самых базовых способов вернуть клиента, улетевшего в травматический флэшбэк обратно в здесь-и-сейчас, в комнату, рядом с терапевтом — это сделать что-то физическое, практическое. Вариантов много: просто обратиться по имени или обратить внимание на что-то, имеющее отношение к настоящему; перебрасывать мячик; отвечать на вопрос «сколько здесь синих предметов» или «какой предмет в комнате самый дурацкий?» И т.д. и т.п.
Мой фаворит: «у меня в кабинете стоит метла. И я иногда предлагаю клиентам балансировать ею в руке в перевернутом виде. Невозможно одновременно балансировать метлой и переживать флэшбэк, хахаха :) » Этот смех в сочетании с ее встрепанной рыжеватой прической, щербатой улыбкой, перечитываемым мною сейчас Гарри Поттером и рассказом коллеги в перерыве про то, как одного очень известного в узких кругах психолога звали «Колдун», вызвали очень соответствующие ассоциации :) Но это все и правда работает!
Последние пункты для ровного счета, очевидные, но самые важные:
9. Для переработки травматичного опыта («красная зона») ОДНОВРЕМЕННО, в этот самый момент должна быть в непосредственном доступе зеленая зона. См. пункт первый. Мы сидим в кино и смотрим фильм ужасов. Конец известен, и это хороший конец: «герой выжил». Кино, не более того. А не смотрим изнутри ужасной реальности. (Если так, сначала надо улучшить реальность. Что-то не могу без параллелей с жизнью в РФ в этом месте. Я подумаю об этом после.)
10a. Вопрос — «золотой ключик» (для понимания клиента и им самого себя):
«У вас определенно есть основательная и важная причина(ы) так поступать… [пауза…]
Что бы это могла быть за причина?»
10b. Какой лучший способ узнать что происходит с клиентом — СПРОСИТЬ его (и услышать ответ).
Из минусов — было очень мало упражнений. Но понятно почему: на семидесятой истории в завершении первого дня она сказала: «ну теперь вы понимаете, что я не могу вам дать рецепт таких точных интервенций, которые идеально точно подойдут клиенту. Я только могу вдохновить вас готовить их самим».
Пишу и думаю о том, что последний раз желание вот так подробно записать впечатления было после семинаров Джорджио Нардоне. Хотя они в чем-то очень совершенно разные. Но, возможно, очень похожи в желании добиться победы в схватке с самым сложным противником — в данном случае, травмой. А также в разнообразии стиля, в умении быть очень, очень разными для разных клиентов. У Джоани это граничит с актерским мастерством — таким, в которое веришь. И может быть, их еще объединяет стиль ведения семинара — вперемешку с теорией много-много рассказов о клиентах — так много, что эти истории выливаются из ушей и хочется превратить их хотя бы в текст.
В завершении — еще одна история от Джоани.
Рассказывая про сам процесс переработки травматичных воспоминаний (это отдельная стадия в терапии EMDR), она сравнивала непрерывную поддерживающую обратную связь и присутствие терапевта с «капельницей», которая наполнена ресурсами. И терапевт своими поддерживающими словами помогает человеку продвигаться и перерабатывать сложный опыт.
«А знаете, что я недавно узнала? Когда мы слышим слово «хорошо» — «все хорошо», «ты хороший», «ты хороша как есть» — у нас активизируются те же самые участки в головном мозге, которые активизируются, когда нас обнимает близкий человек. Правда, здорово? Я всегда знала, что это очень важно, но теперь вот такие есть научные данные.»
