Травма свидетеля — травма, происходящая при свидетельстве насилию — это то, что происходит сейчас со всеми, кто является свидетелем происходящего, и осознает, что украинские города под обстрелом — это не «они», это Я/МЫ.
Из травма-терапии мы знаем, что возможность находить хотя бы какой-то, свой личный ответ на происходящее насилие — это способ выбираться из состояния беспомощности, хотя бы внутри себя. Потенциально это является профилактикой ПТСР. Знать, что в тот самый темный момент ты делал «то, что ты должен, с тем, что ты можешь, там где ты есть».
Когда, подвергаясь насилию, мы не можем говорить прямо, по разным причинам, внешним или внутренним, иногда только тело дает ответ. Ответ на своем языке — в виде телесных реакций — боли, сжатия, оцепенения, в виде чувств — страха, растерянности, злости, и так далее. И это нормально.
Какой-то ответ лучше, чем никакого. Как мы знаем из травма-терапии, основное препятствие при исцелении от травматической диссоциации — не-осознавание. Пьер Жане, французский психиатр, работы которого легли в основу современной теории структурной диссоциации, так это и называл: non-realization. На время непереносимого, зашкаливающего опыта диссоциация помогает выжить хотя бы как-то. А когда диссоциация отступает (а она отступает, раньше или позже), наступает осознавание. И от этого понимания всего объема произошедшего становится очень больно.
Continue reading
