Все чаще замечаю и в работе клиентами в коучинге, и в своем собственном исследовании как клиент и просто человек, как важно оказывается разобраться – что же я думаю про ситуацию, как я к ней отношусь, из какой позиции ее рассматриваю. Вопросы вроде простые: «Как мне это?», «Ради чего я это делаю?» – но если не научиться их задавать самому, вряд ли тебя кто-то этому научит. Что-то там было на уроках литературы про то, чтобы высказать собственные мысли на счет действий героя произведения, не знаю как сейчас, но в мое время к этим размышлениям обычно прилагался желаемый ответ про Онегина и Печорина. Помню, что мне эти упражнения из серии «поразмышляй про мотивацию героя» нравилось, хотя это легко давалось не всем. Но что же, если я теперь сам себе «Герой своего времени?» Что тогда? Пожалуй, с момента школьных сочинений я в этом продвинулась, хотя не скажу, что произошло это само собой.
Думаю, что в какой-то момент приходит пора научиться само-определяться – куда же идти мне-герою, иначе так и будешь скитаться между социально желаемыми целями, ища ответы в умных книжках про персональный брендинг, видение и стратегию — но только эти ответы не начнут работать, пока не начнешь соотносить их с собой.
Интересно обнаружить, что два терапевтических подхода — нарративный и экзистенциальный, выходя, вроде бы из разных теоретических перспектив, своими путями приходят к этой территории нахождения личной позиции. Говорят про это разным языком, в разной манере (и одни и те же вопросы каждый терапевт будет задавать в своем индивидуальном стиле), но что-то очень для меня в этом очень похожее. Смотрите сами.
Метод персональной позиции
Из книги Альфреда Лэнгле «Дотянуться до жизни. Экзистенциальный анализ депрессии». (Alfred Langle, Personale Positionsfindung, Langle, 1994b).
Цель этого метода — перевести «первичную эмоцию» в «интегрированную». Эта попытка осуществляется с помощью трех шагов, каждый из которых кратко представлен ниже типичными вопросами:
1. Посмотреть вовне.
Позиция по отношению к внешнему миру.
— Внимательно рассмотреть: что именно мне угрожает / что сложно выдержать / что «нагружает» меня?
— Перевести эти содержания (чувства? мысли? впечатления? опасения?) на уровень переживания:
«Как именно это происходит?»
«Это действительно так? Откуда я об этом узнаю?»
«Что это со мной делает?»
2. Посмотреть вовнутрь – соотнестись с собой.
Позиция по отношению к внутреннему миру («позиция внутрь»), оценка своего ресурса:
«Достаточно ли у меня сил, мог бы я выдержать это (речь идет о скромном «могу», а не о «хочу») хотя бы один раз?»
3.Открыться ценностям.
Позиция в отношении чего-то большего, смысла действия:
О чем для меня идет речь в этой ситуации? Что для меня лично является важным, ценным в более широком жизненном контексте?
«Зачем, ради чего я, собственно, хочу это сделать?»
«Есть ли нечто большее, ради чего мне бы хотелось это сделать?»
«Что хорошего может произойти благодаря моим усилиям?»
Описание терапевтического случая с применением метода персонального экзистенциального анализа.
Нарративный подход: «карта определения позиции»
Майкл Уайт, «Карты нарративной практики»:
«Я твердо убежден в необходимости «восстановить в правах» вопросы «почему» в терапевтических беседах. Эти вопросы открывают людям пространство, возможность для озвучивания и развития интенционального понимания жизни, того, что для них важно и ценно. […] Смыслы и жизненные намерения, цели определяют то, кем являются люди; осознание, проговаривание своих надежд и чаяний, жизненных ценностей позволило прийти к заключению об идентичности Питера, которое противоречило привычным негативным выводам, вытекающим из доминирующей истории его жизни. Интенциональное понимание жизни, понимание того, что представляет для человека ценность, может обеспечить точку входа в беседу пересочинения, способствующую развитию насыщенной истории. Например, на четвертой стадии беседы в ответ на выражение такого понимания люди размышляют и рассказывают о тех событиях жизни, которые могли бы подтвердить его значимость.»
Этапы работы с картой определения позиции:
1. Обсуждение конкретного, близкого к опыту определения уникального эпизода
На первом этапе терапевт расспрашивает о том, какие события, переживания, действия обладают достаточным потенциалом, чтобы быть осмысленными в качестве уникальных эпизодов. Мы сосредотачиваемся на уникальных эпизодах и исключениях из доминирующих, насыщенных проблемами историй. Людям предлагают дать расширенное описание этих событий и насыщенно охарактеризовать их в конкретных, близких к опыту терминах. Я подчеркиваю, что это должны быть конкретные, близкие к опыту термины, поскольку ни одно достижение не будет воспринято одинаково разными людьми или одним и тем же человеком, но в разное время его жизни. Событие никогда не является точным воспроизведением другого события в жизни или истории.
2. Картрирование последствий уникального эпизода
На второй стадии вопросы касаются последствий уникального эпизода, которые можно проследить в разных областях жизни людей, например, в отношениях с близкими, дома, на работе, в школе, в отношениях с друзьями и сверстниками, самим собой и т.д. Можно также задавать вопросы о потенциальных последствиях уникального эпизода, о том, к чему это может привести в будущем, и вообще о жизненных горизонтах в целом. В дополнение к этому на данной стадии часто возникает возможность сосредоточиться на каких-то достижениях, которые привели к этому уникальному эпизоду.
Интервью помещает уникальный эпизод во временную последовательность событий. В результате возникает сюжет на ландшафте действия. Это подчеркивает значимость уникального эпизода; он становится менее уязвимым, обретает устойчивость по отношению к выводам о том, что это чистое везение или просто результат действия или вклада каких-то других людей.
Возможные вопросы:
— «И каково это Вам?»
— «Каково Вам видеть, что все это происходит в вашей жизни?»
— «Какие возможности это открывает для Вас?»
3. Оценка уникального эпизода и его последствий
На этой стадии терапевт помогает людям дать оценку уникальному эпизоду и его реальному или потенциальному воздействию.
Возможные вопросы:
— «Устраивают ли Вас эти события?»
— «Как Вы к ним относитесь?»
— «Каково Вам вспоминать об этом?»
— «Какова Ваша позиция по отношению к этим результатам?»
— «Что Вы чувствуете и думаете о том, что разворачивается здесь?»
— «Это событие хорошее или плохое, или и то и другое, или ни то ни другое, или нечто среднее?»
Подобные вопросы побуждают людей остановиться, сделать паузу и поразмыслить о конкретных направлениях развития своей жизни, выявить определенный опыт, поговорить о том, как он переживается, и вынести некоторое суждение. Для многих людей это оказывается новым переживанием, потому что такие размышления противоречат тому, к чему люди привыкли в жизни, а кроме того, раньше суждение по поводу событий выносил кто-то другой, а не они сами.
4. Обоснование оценки
— «Почему это Вас устраивает?»
— «Почему Вы так относитесь к этому событию?»
— «Почему Вы занимаете такую позицию по отношению к этому событию?»
Эту часть беседы можно также начать с просьбы рассказать историю, иллюстрирующую эти «почему», например:
— «Не могли бы Вы рассказать мне историю из своей жизни, которая помогла бы мне понять, почему вы занимаете подобную позицию по отношению к этому событию?»,
— «Какие истории о Вашей жизни могла бы рассказать Ваша мама, отец, брат или сестра?»,
— «Какую историю они могли бы рассказать, чтобы мы лучше поняли, почему это событие так радует Вас?»
«Занять позицию» – только часть работы, общий вектор беседы можно понять из нарративных упражнений, описанных здесь. И конечно, это только отрывистые пунктирные линии разворачивания живой работы.
***
И конечно, все эти методы базируются на идее, что у меня есть право на занятие позиции. Я полагаю, что это право у человека просто есть, по умолчанию, потому что он человек. Утверждать это – вопрос убеждений. И кажется, это тот самый момент, про который Майкл Уайт писал, что «психотерапия – это политика с маленькой буквы «п».
«Политическое измерение всегда присутствует в комнате для консультаций. Каждый из нас занимает ту или иную ценностную позицию. «Невинной, невовлеченной позиции стороннего наблюдателя» не существует. Мы протестуем против любой тирании или унижающего, жестокого обращения. Но вот вопрос: как мы можем выразить свою ценностную, этическую позицию, и при этом не нарушить принцип «не навязывать собственные ценности»? Иначе получится, что мы сами и воспроизводим то, против чего выступаем. У меня нет ответов, как можно было бы это сделать, это задача, которую я сейчас озвучиваю. Я считаю, что разные ситуации постоянно бросают нам вызов, заставляя пересматривать и пересоздавать свою этику, стремясь к ее гармоничной согласованности».
«Нас беспокоит то, что происходит в большом мире; нас волнует, какие возможности открываются нам для выражения наших ценностных позиций. Ведь в каком-то смысле мы работаем для того, чтобы сделать мир лучше – для ныне живущих поколений и для тех, кто придет после. Это может быть нечто «невеликое», на своем квадратном сантиметре. Лично меня очень привлекает образ расходящихся по воде кругов – наша работа направлена на трансформацию культуры, и в этом и состоит ее политическое измерение».
«Да, действительно, многие из вопросов, которые я задаю, – странные. Но мне кажется, обычные вопросы тут уже не помогли».
(c) Майкл Уайт, фрагменты записей с семинаров, редакция Д.Кутузовой.
